Из дневников Льва Николаевича Толстого:
"1851. 29 ноября. Тифлис. Я никогда не был влюблен в женщин. Одно сильное чувство, похожее на любовь, я испытал только, когда мне было 13 или 14 лет; но мне не хочется верить, чтобы это была любовь; потому что предмет была толстая горничная (правда, очень хорошенькое личико) ...
В мужчин я очень часто влюблялся, первой любовью были два Пушкина, потом 2-й - Сабуров, потом 3-ей - Зыбин и Дьяков, 4 - Оболенский, Блосфельд, Иславин, еще Готье и многие другие. Из всех этих людей я продолжаю любить только Дьякова. Для меня главный признак любви есть страх оскорбить или не понравиться любимому предмету, просто страх. ... Все люди, которых я любил, чувствовали это, и я замечал, им тяжело было смотреть на меня. Часто, не находя тех моральных условий, которых рассудок требовал в любимом предмете, или после какой-нибудь с ним неприятности, я чувствовал к ним неприязнь; но неприязнь эта была основана на любви. К братьям я никогда не чувствовал такого рода любви. Я ревновал очень часто к женщинам."
Или ещё:
"Меня кидало в жар, когда он входил в комнату... Любовь моя к Иславину испортила для меня целые 8 месяцев жизни в Петербурге. Хотя и бессознательно, я ни о чем другом не заботился, как о том, чтобы понравиться ему..."
А также:
"Красота всегда имела много влияния в выборе; впрочем, пример Д[ьякова]; но я никогда не забуду ночи, когда мы с ним ехали из Щирогова и мне хотелось, увернувшись под полостью, его целовать и плакать. Было в этом чувстве и сладострастие, но зачем оно сюда попало, решить невозможно; потому что, как я говорил, никогда воображение не рисовало мне любрические картины, напротив, я имею к ним страстное отвращение" (с)
...Ну, "страстное отвращение" - это как раз понятно, оно потому и страстное, что строится на нереализованных страстях. Тут чем сильнее страсть, тем сильнее будет и внутренняя гомофобия, а когда тебя каждый раз бросает в жар, когда некий Иславин входит в комнату, или хочется "от сладострастия" кого-то целовать и плакать - тут уж отвращение к "любрическим картинам" точно должно достичь наивысшего накала, иначе эти желания в себе не удержать.
Ну а потом, конечно, нужно вступить в брак, отращивать в себе зоологическую ненависть к женщинам, писать сотни страниц о том, что они предназначены только для быта и деторождения, терзать свою несчастную жену и корчить из себя философа. В общем, по меткому Сониному выражению, "пытаться выдавить из себя бороду максимальной длины".
Reyda Linn
Интересно, запретят ли Льва Содомитовича Толстого в российских школах?
"1851. 29 ноября. Тифлис. Я никогда не был влюблен в женщин. Одно сильное чувство, похожее на любовь, я испытал только, когда мне было 13 или 14 лет; но мне не хочется верить, чтобы это была любовь; потому что предмет была толстая горничная (правда, очень хорошенькое личико) ...
В мужчин я очень часто влюблялся, первой любовью были два Пушкина, потом 2-й - Сабуров, потом 3-ей - Зыбин и Дьяков, 4 - Оболенский, Блосфельд, Иславин, еще Готье и многие другие. Из всех этих людей я продолжаю любить только Дьякова. Для меня главный признак любви есть страх оскорбить или не понравиться любимому предмету, просто страх. ... Все люди, которых я любил, чувствовали это, и я замечал, им тяжело было смотреть на меня. Часто, не находя тех моральных условий, которых рассудок требовал в любимом предмете, или после какой-нибудь с ним неприятности, я чувствовал к ним неприязнь; но неприязнь эта была основана на любви. К братьям я никогда не чувствовал такого рода любви. Я ревновал очень часто к женщинам."
Или ещё:
"Меня кидало в жар, когда он входил в комнату... Любовь моя к Иславину испортила для меня целые 8 месяцев жизни в Петербурге. Хотя и бессознательно, я ни о чем другом не заботился, как о том, чтобы понравиться ему..."
А также:
"Красота всегда имела много влияния в выборе; впрочем, пример Д[ьякова]; но я никогда не забуду ночи, когда мы с ним ехали из Щирогова и мне хотелось, увернувшись под полостью, его целовать и плакать. Было в этом чувстве и сладострастие, но зачем оно сюда попало, решить невозможно; потому что, как я говорил, никогда воображение не рисовало мне любрические картины, напротив, я имею к ним страстное отвращение" (с)
...Ну, "страстное отвращение" - это как раз понятно, оно потому и страстное, что строится на нереализованных страстях. Тут чем сильнее страсть, тем сильнее будет и внутренняя гомофобия, а когда тебя каждый раз бросает в жар, когда некий Иславин входит в комнату, или хочется "от сладострастия" кого-то целовать и плакать - тут уж отвращение к "любрическим картинам" точно должно достичь наивысшего накала, иначе эти желания в себе не удержать.
Ну а потом, конечно, нужно вступить в брак, отращивать в себе зоологическую ненависть к женщинам, писать сотни страниц о том, что они предназначены только для быта и деторождения, терзать свою несчастную жену и корчить из себя философа. В общем, по меткому Сониному выражению, "пытаться выдавить из себя бороду максимальной длины".
Reyda Linn
Интересно, запретят ли Льва Содомитовича Толстого в российских школах?