На суде над Сенцовым читают интервью Яроша на предвыборных дебатах. Вот это мощное доказательства поджогов и терактов. Жду когда уже до речей БЭндеры дойдут.
Земную жизнь идя до половины,
(Хотя кто знает – сколько жизни той),
Я к жителям соседней Украины
С душевной относился теплотой.
Они мне были как родные братья,
И оттого – на службе ли, в быту –
Я раскрывал навстречу им объятья,
Едва лишь где завижу за версту.
Мне нравились украинские парни,
(Они еще их «хлопцами» зовут),
И дивчин не встречал на свете гарней,
В отличие от наших, от паскуд,
И даже в «г» их этом фрикативном,
В нем было что-то, щось таке було,
Что вовсе не казалось мне противным,
Хотя воспринималось тяжело.
Но как же изменилось все на свете,
И мрачной бездны стоя на краю,
Земную жизнь на две прошедши трети,
Я осознал всю слепоту свою.
И с нынешней столкнувшись Украиной,
За что респект российскому ТВ,
Я увидал оскал ее звериный
И страшные рога на голове.
И осознал единым кратким мигом,
Мозгами в первый раз пошевеля,
Что триста лет под их поганым игом
Томилась наша русская земля.
Мне вспомнилась поруганная вера
И слезы наших жен и матерей,
И как Москву спалил их вождь Бандера,
По некоторым сведеньям еврей.
И ладно б только Крым хохлы отняли
У нас, благодаря хохлу Хрущу,
Но что они Христа еще распяли –
Вот этого вовек им не прощу.
(Хотя кто знает – сколько жизни той),
Я к жителям соседней Украины
С душевной относился теплотой.
Они мне были как родные братья,
И оттого – на службе ли, в быту –
Я раскрывал навстречу им объятья,
Едва лишь где завижу за версту.
Мне нравились украинские парни,
(Они еще их «хлопцами» зовут),
И дивчин не встречал на свете гарней,
В отличие от наших, от паскуд,
И даже в «г» их этом фрикативном,
В нем было что-то, щось таке було,
Что вовсе не казалось мне противным,
Хотя воспринималось тяжело.
Но как же изменилось все на свете,
И мрачной бездны стоя на краю,
Земную жизнь на две прошедши трети,
Я осознал всю слепоту свою.
И с нынешней столкнувшись Украиной,
За что респект российскому ТВ,
Я увидал оскал ее звериный
И страшные рога на голове.
И осознал единым кратким мигом,
Мозгами в первый раз пошевеля,
Что триста лет под их поганым игом
Томилась наша русская земля.
Мне вспомнилась поруганная вера
И слезы наших жен и матерей,
И как Москву спалил их вождь Бандера,
По некоторым сведеньям еврей.
И ладно б только Крым хохлы отняли
У нас, благодаря хохлу Хрущу,
Но что они Христа еще распяли –
Вот этого вовек им не прощу.
news.allcrimea.net/
С "крымороссиянами" на самом деле всё просто.
Это не их земля - русских завезли в Крым вместо депортированных татар, в чужие дома к чужому солнцу. Что даром досталось - то не ценится, поэтому они сидели сложа руки и рассказывали как "Украина 23 года ничего не вкладывала в Крым". Теперь они будут то же самое рассказывать о России, писать челобитные Путину и просить Москву убрать за ними их же говно.
Это не их поля - сельское хозяйство в Крыму поднимала Украина, начиная от прорытого канала, заканчивая технологиями работы в степной зоне. Русские в принципе не любят ковыряться в земле, у них климат не способствует таким "хобби". Тем более в земле сухой и каменистой.
Они не любят работать в принципе, потому что "а зачем работать, если можно сдавать курортникам сарай втридорога и на эти деньги жить весь год?". Если тебе приходится тяжело трудиться - значит ты неудачник, вот и вся их психология.
Так что не удивляйтесь, россияне - вам достался отборный материал. Есть только одна просьба - когда будете возвращать Крым обратно в Украину, заберите "крымороссиян" к себе. Нам они точно не нужны.
Намедни вся ватная рать исходила в экстазе - французы приехал в Крым! При этом никто не уделял внимания подоплеке их приезда и, что из себя представляют данные особы у себя на родине. Тем не менее, тот факт, что впервые за полтора года в Крым приехали иностранные туристы (россияне не в счет) - уже создал ажиотаж. И то ведь, кучка французских политических садомазохистов, на которых поглядеть крымчане сбежались так, словно приземлилось НЛО.
Конечно, данное поведение это ничто иное как проявление состояния островитян аля моральное нищебродство, когда что бы поглядеть на иностранца, будет собираться весь полуостров.
-Папа, а туристы существуют?
-Нет, сынок, это фантастика!
Но и это не конец развеселой истории, ведь уже первый французик поплатился за свой визит в Крым, а именно - его серьезно подставили местные "элиты", заставив одеть футболку с надписью «Обама, ты — чмо».
В итоге, первый красавец уже будет иметь неудобный разговор с представителями США во Франции и Госдеп его взял на карандаш. Причем сие чудо уже слезно оправдывается "мол не знал, что там написано". Знал или не знал, а под раздачу попал. Зато как быстро включил заднюю, ведь понимал, что во Франции ему особо нечего не грозит, а вот неприятности с Госдепом иметь никто не хочет, даже самый ярый путиноид. А посему, Обама может для кого-то чмо, но вес и влияние на мировой арене имеет больше, чем адепт культа живительного боттокса.
Конечно, данное поведение это ничто иное как проявление состояния островитян аля моральное нищебродство, когда что бы поглядеть на иностранца, будет собираться весь полуостров.
-Папа, а туристы существуют?
-Нет, сынок, это фантастика!
Но и это не конец развеселой истории, ведь уже первый французик поплатился за свой визит в Крым, а именно - его серьезно подставили местные "элиты", заставив одеть футболку с надписью «Обама, ты — чмо».
В итоге, первый красавец уже будет иметь неудобный разговор с представителями США во Франции и Госдеп его взял на карандаш. Причем сие чудо уже слезно оправдывается "мол не знал, что там написано". Знал или не знал, а под раздачу попал. Зато как быстро включил заднюю, ведь понимал, что во Франции ему особо нечего не грозит, а вот неприятности с Госдепом иметь никто не хочет, даже самый ярый путиноид. А посему, Обама может для кого-то чмо, но вес и влияние на мировой арене имеет больше, чем адепт культа живительного боттокса.
27.07.2015 в 11:14
Пишет W. B.:Две новости, которые должны быть рядом.
Номер раз:
В Славянске подсчитали количество террористов, стоявших на блокпостах «ДНР» в период оккупации
23 июля в Славянске состоялась 80 очередная сессия славянского горсовета. Одним из первых выступающих был начальник горотдела Игорь Рыбальченко, который представил отчёт о деятельности вверенной ему структуры за прошедшее полугодие.
читать дальше
И номер два:
Фанатики «ДНР» испортили инвентарь новой волейбольной площадки в центральном парке Славянска
читать дальше
По первой от себя скажу, что хуево пан Рыбальченко считает. В свое время я подсчитывала количество рож на б\п Черевковка, Варшава и Смольная, и таки каждый раз на Черевковке выходило не меньше сорока рыл. Сорока, Карл! На Варшаве и Карандашке обычно было до тридцати, на Смольной всего пятнадцать. Когда мы с деткой мчались в Райгородок, на Строительном десятка четыре человек тусовалась по обеим сторонам и хз сколько было в окопах.
Слушайте, до чего же меня бесят наши донецкие менты, хочется взять и уебать за лень и похуизм.
По второй: надеюсь, что этих обезьян найдут и покарают. Анально, например. Готова одолжить биту для благого дела.
Спасибо, я кончил.
URL записиНомер раз:
В Славянске подсчитали количество террористов, стоявших на блокпостах «ДНР» в период оккупации
23 июля в Славянске состоялась 80 очередная сессия славянского горсовета. Одним из первых выступающих был начальник горотдела Игорь Рыбальченко, который представил отчёт о деятельности вверенной ему структуры за прошедшее полугодие.
читать дальше
И номер два:
Фанатики «ДНР» испортили инвентарь новой волейбольной площадки в центральном парке Славянска
читать дальше
По первой от себя скажу, что хуево пан Рыбальченко считает. В свое время я подсчитывала количество рож на б\п Черевковка, Варшава и Смольная, и таки каждый раз на Черевковке выходило не меньше сорока рыл. Сорока, Карл! На Варшаве и Карандашке обычно было до тридцати, на Смольной всего пятнадцать. Когда мы с деткой мчались в Райгородок, на Строительном десятка четыре человек тусовалась по обеим сторонам и хз сколько было в окопах.
Слушайте, до чего же меня бесят наши донецкие менты, хочется взять и уебать за лень и похуизм.
По второй: надеюсь, что этих обезьян найдут и покарают. Анально, например. Готова одолжить биту для благого дела.
Спасибо, я кончил.
После длительного перерыва "Злое ТВ" вернулось и первый же выпуск был посвящен знаменательному событию - "Дню ВМФ России". Как известно, в этот праздничный день, мощь российской "второй армии мира" проявила себя как нельзя лучше - продемонстрировав окружающим свое состояние на уровне металлолома. То ракеты не хотели летать, то вообще, летали по доселе невиданной, непредсказуемой траектории... Ну просто феерия главной угрозы войскам НАТО и США!
27.07.2015 в 10:11
Пишет каздалевский:На крыльце деревянной ветряной лестницы, выполняющей роль сцены, писатель Сергей Шаргунов, не стесняясь, говорит правду:
— В 90-е либералы избивали резиновыми дубинками стариков и женщин. Это было, было… Мы помним… Либералы нагло закрывали рот Солженицыну, Зиновьеву, Невзорову… А вы знаете, что при ГКЧП в СМИ была полная свобода, а при Ельцине царила жесточайшая цензура?
Рядом с Шаргуновым, прислонившись к дверному косяку, сидит сам Захар Прилепин. Весь устремившись вдаль, Захар слушает складную песнь Шаргунова о страданиях советских патриотов. Глядя на писателя в этот момент, кто-то мог бы представить себе его грезы. Вот холодной осенью 93-го, рано утром, Захар бежал по Тверской улице вниз, к Манежу, а за ним, верхом на пегих жеребцах, мчались ортодоксальные евреи. В лисьих и соболиных шапках-штраймлах, густые пейсы развеваются на ветру. В руках у евреев были талмудические пики с отравленными шестиконечными наконечниками, они кричали свой боевой — «Ой-вэй!» — и шпорили коней кривыми египетскими шпорами. У запыленной витрины гастронома Елисеевский всадники уже было настигли юного Захара, как вдруг из темного Козицкого переулка выскочил могучий старик Проханов с березовым бревном наперевес. В одно мгновение он раскидал евреев и спас юноше жизнь…
www.novayagazeta.ru/comments/69346.html
URL записи— В 90-е либералы избивали резиновыми дубинками стариков и женщин. Это было, было… Мы помним… Либералы нагло закрывали рот Солженицыну, Зиновьеву, Невзорову… А вы знаете, что при ГКЧП в СМИ была полная свобода, а при Ельцине царила жесточайшая цензура?
Рядом с Шаргуновым, прислонившись к дверному косяку, сидит сам Захар Прилепин. Весь устремившись вдаль, Захар слушает складную песнь Шаргунова о страданиях советских патриотов. Глядя на писателя в этот момент, кто-то мог бы представить себе его грезы. Вот холодной осенью 93-го, рано утром, Захар бежал по Тверской улице вниз, к Манежу, а за ним, верхом на пегих жеребцах, мчались ортодоксальные евреи. В лисьих и соболиных шапках-штраймлах, густые пейсы развеваются на ветру. В руках у евреев были талмудические пики с отравленными шестиконечными наконечниками, они кричали свой боевой — «Ой-вэй!» — и шпорили коней кривыми египетскими шпорами. У запыленной витрины гастронома Елисеевский всадники уже было настигли юного Захара, как вдруг из темного Козицкого переулка выскочил могучий старик Проханов с березовым бревном наперевес. В одно мгновение он раскидал евреев и спас юноше жизнь…
www.novayagazeta.ru/comments/69346.html
25.07.2015 в 17:57
Пишет denis_ufa:"Неучтенный фактор", рассказ
URL записи– И все-таки так быть не должно, – помотал головой Гордон.
– Отчего же?– Алан прищурился. – Этого не может быть, потому что не может быть никогда?
– А хоть бы и так! – Гордон от избытка эмоция даже стукнул кулаком по столу – конечно, вполсилы, потому как запасного стола на корабле не было.
– Все-таки никак в толк не возьму: что тебя так возмущает?
– Ну как же! Ты глянь в иллюминатор!
Алан посмотрел.
Светило солнце, ветер волновал верхушки деревьев, неподалеку серебрилась озерная гладь. По ней были разбросаны темные скорлупки рыбачьих лодок – в одной из них рыбаки как раз вытягивали сеть, и по тому, с каким напряжением они работали, было ясно, что сеть идет полнехонька. Между озером и кораблем раскинулось поле – на длинных грядках методично работали местные: срезали ботву, собирали овощи в плетеные из лыка короба, относили короба к повозкам. Работа кипела, и Алан, даже не слыша ни звука снаружи, знал – над полем разносится сейчас веселая рабочая песня.
– Ну, посмотрел… И что?
– Они ведь так похожи на людей, правда?
В десятке метров от корабля прошла девушка, несущая на коромысле два ведра с водой.
– Похожи, – Алан с трудом отвел от девушки взгляд. – И?
– Похожи внешне, похожи поведением… За одним исключением: здесь никто не берет чужого. Ты такое где-нибудь встречал? Нет. Все туземцы, с которыми мы сталкивались, на всех планетах, на которые мы высаживались, пытались у нас что-нибудь стянуть. А здесь? Я бы это понял, если бы у каждого за плечом стоял полицейский или солдат, так ведь их тут тоже нет. Наконец, местные даже не представляют, что откуда-то могут прийти враги, и разграбить их деревни, они знать не знают, что такое грабеж или воровство. Про убийства или насилие даже говорить не стоит – наши анализаторы не нашли даже близких по смыслу слов. Почему так?
– Вот уж не думаю, что это может стать проблемой, – фыркнул Алан. – Даже наоборот. Или было бы лучше, чтобы каждая деревня на этой планете была маленькой крепостью, а у каждого свинопаса за поясом был топор?
– Нет, лучше бы точно не было. Тогда все планы насмарку.
Планету они нашли случайно. Проболтались три месяца в космосе, обследовали все системы из предварительно составленной программы полета – и ничего полезного: по орбитам кружились либо мертвые каменные шары, лишенные атмосферы, либо газовые гиганты. И вот, уже на обратном пути к базе на Сигме-центр – такая находка! Планета земного типа, обилие воды, ровный климат, роскошная растительность, разнообразная живность – даже с обиты были видны гигантские стада на равнинах и косяки рыбы в океанах… Датчики показали наличие множества богатейших месторождений полезных ископаемых. А еще с орбиты они увидели тысячи огней. Там, на равнинах, в лесах и горах были разбросаны хутора, деревни, поселки. Нужно было высадиться, и провести первоначальное исследование. Перед тем, как начать сход с орбиты, Гордон и Алан переглянулись – похоже, они вытащили джек-пот!
Через две недели стало ясно: предварительные оценки оправдались целиком и полностью, и даже сверх того. Результаты разведки компаньоны не обсуждали – но каждый из них строил на находку очень и очень большие планы. Все-таки как хорошо, что корпорации готовы платить колоссальные деньги за данные о новых планетах! Главное – хорошо поторговаться, и тогда… и тогда они обеспечат себя на всю оставшуюся жизнь. А прожить компаньоны намеревались еще долго. Что будет с местными, их не очень волновало – пусть с ними разбирается тот, кто заплатит за планету больше. Вот только поведение аборигенов оставалось для Гордона загадкой.
За иллюминатором уже давно сгустились сумерки, в деревенских домах зажглись огни. Скоро все будут спать без задних ног.
– Если есть явление, то есть и причина, – сказал Алан. – Значит, есть что-то, чего мы не знаем – это что-то и заставляет аборигенов вести себя именно так.
– И что же это за причина?
– Откуда мне знать? Какой-то неучтенный фактор. Надо попробовать его определить.
Гордон прищурился.
– А вот тут ты прав, компаньон. Я кое-что придумал.
– Что именно?
– Эксперимент, – Гордон быстро переоделся, натянув вместо повседневного комбинезона масккостюм-невидимку, и сунул в кобуру бластер. – Если все получится, мы узнаем…
– Узнаем что?
– Что здесь не так, конечно, – Гордон нехорошо улыбнулся. – За мной не ходи.
Чавкнула дверь шлюза, и Гордон скрылся в темноте.
Алан только пожал плечами. Потом поужинал, и отправился спать. Сквозь сон он слышал раскаты грома: с трудом разлепив глаза, увидел синие отблески молний на стене каюты. Гордону не повезло – попасть под дождь никому не пожелаешь.
С этой мыслью он заснул.
* * *
Проснулся Алан от сигнала охранной системы: автомат сообщил, что возле корабля стоят несколько местных. Алан выглянул в иллюминатор – все без оружия, нет даже мотыг или охотничьих луков. Гордон пока что не вернулся, его койка была пуста. Странно. Прежде чем открыть люк, Алан все-таки сунул в карман бластер и перевел охранную систему в «красный» режим.
– Что случилось? – спросил он через транслятор.
– Ты должен пойти с нами, – сказал один из аборигенов. – Это касается второго из вас.
Второго из вас? Это он о Гордоне, что ли?
– Он на окраине деревни, – продолжил абориген. – Пойдем.
Нужное место Алан заметил издалека: рядом с аккуратным бревенчатым домом толпилось несколько десятков аборигенов – возможно, все население деревушки, от мала до велика. На всякий случай он снял бластер с предохранителя и проверил, легко ли оружие выходит из кармана.
При приближении землянина толпа расступилась – на лицах у местных было странное выражение: если бы Алан был уверен, что их эмоции полностью соответствуют человеческим, то он бы решил, что это смесь благоговейного страха с брезгливостью.
На земле темнело большое пятно: почерневшая, словно обугленная, почва, груда угольев…
– Что это? – спросил Алан. – И где мой товарищ?
При звуках речи, донесшейся из транслятора, местные попятились, и многие при этом косились на черное пятно. Один из аборигенов поднял валявшуюся неподалеку ветку, пошевелил груду угольев…
Через секунду в руке Алана был бластер, и жерло ствола уставилось на местных.
– Зачем вы это сделали? – закричал он.
Под раскиданными угольями оказалась груда обгоревших костей, скалился обугленный человеческий череп.
– Зачем?
– Мы не делали ничего, – ответил местный. – Но второй из вас нарушил запрет, взяв то, что не принадлежало ему. И его постигла кара.
– Кара?
– Небесный огонь.
Алан бросил быстрый взгляд на почву – сухая, значит, дождя ночью не было. Но он помнил отблески молнии на стенке каюты, помнил раскаты грома.
– Его поразил небесный огонь, – медленно повторил абориген. – Никто не должен брать чужого, иначе его ждет неминуемая кара.
Все собравшиеся кивнули – кивнули торжественно, так, будто прозвучал их символ веры, и нараспев произнесли короткую фразу.
«Взявший чужое да умрет», перевел транслятор.
– То есть… ты хочешь сказать, что если я возьму что-то из твоих вещей, то я погибну?
– Если это произойдет без моего согласия, насильно, или тайно, – уточнил местный. – Если любой из нас возьмет вещь, принадлежащую кому-то другому, в том числе тебе, нас ждет тот же конец.
Алан опустил бластер.
* * *
За иллюминатором был самый обычный местный день – светило солнце, плыли в голубом небе легкие белые облака, аборигены собирали урожай, ловили рыбу, пасли скот, ковали железо, ткали холсты. И никто не мог посягнуть на то, что ему не принадлежит, потому что всякий, кто возьмет чужое – умрет.
Это на самом деле так? Или аборигены просто в это верят? Ответа для себя Алан пока не нашел. Корабельный автодоктор подтвердил, что Гордон был поражен электрическим разрядом чудовищной мощности. Очевидно, что в распоряжении аборигенов таких источников энергии просто не было – да что там, электричества они вовсе не знали. В него и в самом деле ударила молния.
Случайность?
Ведь ночью была гроза. Гроза – но не дождь…
Совпадение? Или тот самый неучтенный фактор?
Алан потер лоб. Если совпадение, то из числа невероятных, фантастических – Гордон покинул корабль именно для того, чтобы узнать, как поведут себя аборигены, если столкнутся с кражей. И вот – получил ответ.
А значит…
А значит, пора уматывать с этой планеты, решил Алан, запуская двигатели корабля.
Пусть с этой планетой, с ее загадками и странностями разбираются те, кто заплатит за нее больше денег. Ведь теперь, после того, как Гордона не стало, сведения о планете принадлежат… ему.
Он хищно улыбнулся. Да! теперь все это – весь этот мир! – принадлежит только ему!
* * *
Все аборигены посмотрели вверх, когда прогремел гром и в высоком голубом небе сверкнула яркая вспышка.
– Отчего же?– Алан прищурился. – Этого не может быть, потому что не может быть никогда?
– А хоть бы и так! – Гордон от избытка эмоция даже стукнул кулаком по столу – конечно, вполсилы, потому как запасного стола на корабле не было.
– Все-таки никак в толк не возьму: что тебя так возмущает?
– Ну как же! Ты глянь в иллюминатор!
Алан посмотрел.
Светило солнце, ветер волновал верхушки деревьев, неподалеку серебрилась озерная гладь. По ней были разбросаны темные скорлупки рыбачьих лодок – в одной из них рыбаки как раз вытягивали сеть, и по тому, с каким напряжением они работали, было ясно, что сеть идет полнехонька. Между озером и кораблем раскинулось поле – на длинных грядках методично работали местные: срезали ботву, собирали овощи в плетеные из лыка короба, относили короба к повозкам. Работа кипела, и Алан, даже не слыша ни звука снаружи, знал – над полем разносится сейчас веселая рабочая песня.
– Ну, посмотрел… И что?
– Они ведь так похожи на людей, правда?
В десятке метров от корабля прошла девушка, несущая на коромысле два ведра с водой.
– Похожи, – Алан с трудом отвел от девушки взгляд. – И?
– Похожи внешне, похожи поведением… За одним исключением: здесь никто не берет чужого. Ты такое где-нибудь встречал? Нет. Все туземцы, с которыми мы сталкивались, на всех планетах, на которые мы высаживались, пытались у нас что-нибудь стянуть. А здесь? Я бы это понял, если бы у каждого за плечом стоял полицейский или солдат, так ведь их тут тоже нет. Наконец, местные даже не представляют, что откуда-то могут прийти враги, и разграбить их деревни, они знать не знают, что такое грабеж или воровство. Про убийства или насилие даже говорить не стоит – наши анализаторы не нашли даже близких по смыслу слов. Почему так?
– Вот уж не думаю, что это может стать проблемой, – фыркнул Алан. – Даже наоборот. Или было бы лучше, чтобы каждая деревня на этой планете была маленькой крепостью, а у каждого свинопаса за поясом был топор?
– Нет, лучше бы точно не было. Тогда все планы насмарку.
Планету они нашли случайно. Проболтались три месяца в космосе, обследовали все системы из предварительно составленной программы полета – и ничего полезного: по орбитам кружились либо мертвые каменные шары, лишенные атмосферы, либо газовые гиганты. И вот, уже на обратном пути к базе на Сигме-центр – такая находка! Планета земного типа, обилие воды, ровный климат, роскошная растительность, разнообразная живность – даже с обиты были видны гигантские стада на равнинах и косяки рыбы в океанах… Датчики показали наличие множества богатейших месторождений полезных ископаемых. А еще с орбиты они увидели тысячи огней. Там, на равнинах, в лесах и горах были разбросаны хутора, деревни, поселки. Нужно было высадиться, и провести первоначальное исследование. Перед тем, как начать сход с орбиты, Гордон и Алан переглянулись – похоже, они вытащили джек-пот!
Через две недели стало ясно: предварительные оценки оправдались целиком и полностью, и даже сверх того. Результаты разведки компаньоны не обсуждали – но каждый из них строил на находку очень и очень большие планы. Все-таки как хорошо, что корпорации готовы платить колоссальные деньги за данные о новых планетах! Главное – хорошо поторговаться, и тогда… и тогда они обеспечат себя на всю оставшуюся жизнь. А прожить компаньоны намеревались еще долго. Что будет с местными, их не очень волновало – пусть с ними разбирается тот, кто заплатит за планету больше. Вот только поведение аборигенов оставалось для Гордона загадкой.
За иллюминатором уже давно сгустились сумерки, в деревенских домах зажглись огни. Скоро все будут спать без задних ног.
– Если есть явление, то есть и причина, – сказал Алан. – Значит, есть что-то, чего мы не знаем – это что-то и заставляет аборигенов вести себя именно так.
– И что же это за причина?
– Откуда мне знать? Какой-то неучтенный фактор. Надо попробовать его определить.
Гордон прищурился.
– А вот тут ты прав, компаньон. Я кое-что придумал.
– Что именно?
– Эксперимент, – Гордон быстро переоделся, натянув вместо повседневного комбинезона масккостюм-невидимку, и сунул в кобуру бластер. – Если все получится, мы узнаем…
– Узнаем что?
– Что здесь не так, конечно, – Гордон нехорошо улыбнулся. – За мной не ходи.
Чавкнула дверь шлюза, и Гордон скрылся в темноте.
Алан только пожал плечами. Потом поужинал, и отправился спать. Сквозь сон он слышал раскаты грома: с трудом разлепив глаза, увидел синие отблески молний на стене каюты. Гордону не повезло – попасть под дождь никому не пожелаешь.
С этой мыслью он заснул.
* * *
Проснулся Алан от сигнала охранной системы: автомат сообщил, что возле корабля стоят несколько местных. Алан выглянул в иллюминатор – все без оружия, нет даже мотыг или охотничьих луков. Гордон пока что не вернулся, его койка была пуста. Странно. Прежде чем открыть люк, Алан все-таки сунул в карман бластер и перевел охранную систему в «красный» режим.
– Что случилось? – спросил он через транслятор.
– Ты должен пойти с нами, – сказал один из аборигенов. – Это касается второго из вас.
Второго из вас? Это он о Гордоне, что ли?
– Он на окраине деревни, – продолжил абориген. – Пойдем.
Нужное место Алан заметил издалека: рядом с аккуратным бревенчатым домом толпилось несколько десятков аборигенов – возможно, все население деревушки, от мала до велика. На всякий случай он снял бластер с предохранителя и проверил, легко ли оружие выходит из кармана.
При приближении землянина толпа расступилась – на лицах у местных было странное выражение: если бы Алан был уверен, что их эмоции полностью соответствуют человеческим, то он бы решил, что это смесь благоговейного страха с брезгливостью.
На земле темнело большое пятно: почерневшая, словно обугленная, почва, груда угольев…
– Что это? – спросил Алан. – И где мой товарищ?
При звуках речи, донесшейся из транслятора, местные попятились, и многие при этом косились на черное пятно. Один из аборигенов поднял валявшуюся неподалеку ветку, пошевелил груду угольев…
Через секунду в руке Алана был бластер, и жерло ствола уставилось на местных.
– Зачем вы это сделали? – закричал он.
Под раскиданными угольями оказалась груда обгоревших костей, скалился обугленный человеческий череп.
– Зачем?
– Мы не делали ничего, – ответил местный. – Но второй из вас нарушил запрет, взяв то, что не принадлежало ему. И его постигла кара.
– Кара?
– Небесный огонь.
Алан бросил быстрый взгляд на почву – сухая, значит, дождя ночью не было. Но он помнил отблески молнии на стенке каюты, помнил раскаты грома.
– Его поразил небесный огонь, – медленно повторил абориген. – Никто не должен брать чужого, иначе его ждет неминуемая кара.
Все собравшиеся кивнули – кивнули торжественно, так, будто прозвучал их символ веры, и нараспев произнесли короткую фразу.
«Взявший чужое да умрет», перевел транслятор.
– То есть… ты хочешь сказать, что если я возьму что-то из твоих вещей, то я погибну?
– Если это произойдет без моего согласия, насильно, или тайно, – уточнил местный. – Если любой из нас возьмет вещь, принадлежащую кому-то другому, в том числе тебе, нас ждет тот же конец.
Алан опустил бластер.
* * *
За иллюминатором был самый обычный местный день – светило солнце, плыли в голубом небе легкие белые облака, аборигены собирали урожай, ловили рыбу, пасли скот, ковали железо, ткали холсты. И никто не мог посягнуть на то, что ему не принадлежит, потому что всякий, кто возьмет чужое – умрет.
Это на самом деле так? Или аборигены просто в это верят? Ответа для себя Алан пока не нашел. Корабельный автодоктор подтвердил, что Гордон был поражен электрическим разрядом чудовищной мощности. Очевидно, что в распоряжении аборигенов таких источников энергии просто не было – да что там, электричества они вовсе не знали. В него и в самом деле ударила молния.
Случайность?
Ведь ночью была гроза. Гроза – но не дождь…
Совпадение? Или тот самый неучтенный фактор?
Алан потер лоб. Если совпадение, то из числа невероятных, фантастических – Гордон покинул корабль именно для того, чтобы узнать, как поведут себя аборигены, если столкнутся с кражей. И вот – получил ответ.
А значит…
А значит, пора уматывать с этой планеты, решил Алан, запуская двигатели корабля.
Пусть с этой планетой, с ее загадками и странностями разбираются те, кто заплатит за нее больше денег. Ведь теперь, после того, как Гордона не стало, сведения о планете принадлежат… ему.
Он хищно улыбнулся. Да! теперь все это – весь этот мир! – принадлежит только ему!
* * *
Все аборигены посмотрели вверх, когда прогремел гром и в высоком голубом небе сверкнула яркая вспышка.
воскресенье, 26 июля 2015
25.07.2015 в 10:20
Пишет quirischa:Natalia Gevorkyan
19 mins ·
По поводу уничтожать запрещенные продукты. В 1981 году я ехала из Праги в Москву поездом, уже сильно беременная. У меня с собой было некоторое количество апельсинов и бананов -- запрещенные к ввозу продукты. На границе пришел человек с большим и чистым бумажным мешком и потребовал, чтобы я выбросила туда фрукты. Я говорю: "Нееет, по инструкции вы должны при мне разрезать все это на части и выкинуть в мешок. Валяйте, режьте". Таможенник смотрит на меня и вдруг так просительно: "Слушайте, ну вы же женщина, вы должны понимать. У меня дома дети..." Тут я, показав на живот, удивила его сообщением, что у меня дети вообще со мной, и он намерен лишить их необходимого. Он мотал головой и отказывался резать. Я мотала головой и отказывала ему в праве нарушить инструкцию. Закончилось все прекрасно. Я у него на глазах методично чистила и поедала все свои апельсины и бананы. Этого он не мог запретить. По мере того, как я лишала его детей, если они у него были, витаминов, выражение его лица менялось: от просительного, сердитого до удивленного, восхищенного, печального. В конце моей трапезы он облизнулся, махнул рукой, сказал: "эх" и молча удалился. Кстати, в моем багаже в этот момент было некоторое количество запрещенной литературы, о чем я сама вспомнила где-то на пятом апельсине))) Когда в Москве я рассказала этот эпизод папе, он вспомнил, как вез в свой первый отпуск из Америки пластинки (концертные записи Армстронга, куча идеологически вредного джаза и записи Лещенко) и ящик виски. Собственно, ящик виски он вез как прикрытие, поскольку главное было провезти ящик с пластинками. Психологический расчет оказался совершенно точным. Советский таможенник тут же нацелился на виски с криком: "Нельзя!!!" Ах, нельзя, сказал папа, спокойно сел на какую-то металическую лавку, распечатал ящик с виски, взял одну бутылку и хладнокровно разбил ее об угол лавки. Нервы таможенника сдали сразу. Он в качестве компенсации за пережитый стресс получил две бутылки виски, а папа все остальное. Пластинки живы до сих пор, кстати.
https://www.facebook.com/natalia.gevorkyan/posts/10207461818486273
URL записи19 mins ·
По поводу уничтожать запрещенные продукты. В 1981 году я ехала из Праги в Москву поездом, уже сильно беременная. У меня с собой было некоторое количество апельсинов и бананов -- запрещенные к ввозу продукты. На границе пришел человек с большим и чистым бумажным мешком и потребовал, чтобы я выбросила туда фрукты. Я говорю: "Нееет, по инструкции вы должны при мне разрезать все это на части и выкинуть в мешок. Валяйте, режьте". Таможенник смотрит на меня и вдруг так просительно: "Слушайте, ну вы же женщина, вы должны понимать. У меня дома дети..." Тут я, показав на живот, удивила его сообщением, что у меня дети вообще со мной, и он намерен лишить их необходимого. Он мотал головой и отказывался резать. Я мотала головой и отказывала ему в праве нарушить инструкцию. Закончилось все прекрасно. Я у него на глазах методично чистила и поедала все свои апельсины и бананы. Этого он не мог запретить. По мере того, как я лишала его детей, если они у него были, витаминов, выражение его лица менялось: от просительного, сердитого до удивленного, восхищенного, печального. В конце моей трапезы он облизнулся, махнул рукой, сказал: "эх" и молча удалился. Кстати, в моем багаже в этот момент было некоторое количество запрещенной литературы, о чем я сама вспомнила где-то на пятом апельсине))) Когда в Москве я рассказала этот эпизод папе, он вспомнил, как вез в свой первый отпуск из Америки пластинки (концертные записи Армстронга, куча идеологически вредного джаза и записи Лещенко) и ящик виски. Собственно, ящик виски он вез как прикрытие, поскольку главное было провезти ящик с пластинками. Психологический расчет оказался совершенно точным. Советский таможенник тут же нацелился на виски с криком: "Нельзя!!!" Ах, нельзя, сказал папа, спокойно сел на какую-то металическую лавку, распечатал ящик с виски, взял одну бутылку и хладнокровно разбил ее об угол лавки. Нервы таможенника сдали сразу. Он в качестве компенсации за пережитый стресс получил две бутылки виски, а папа все остальное. Пластинки живы до сих пор, кстати.
https://www.facebook.com/natalia.gevorkyan/posts/10207461818486273
25.07.2015 в 13:37
Пишет Тихе:Женщина-полицейский гоняет детей, купающихся в пруду в Гайд-парке, 1926 год.
URL записи25.07.2015 в 17:07
Пишет listik22:Украинская гривня хвост пистолетом ещё подержит
Аллан Левитов
Ого! Украина и Беларусь договорились рассчитываться между собой в гривне:
forbes.ua/…/1398984-ukraina-i-belarus-reshili-i...
Кроме того, страны достигли договоренности рассмотреть вопрос возобновления поставок электроэнергии между двумя странами, а также осуществления транзита украинской электроэнергии через Беларусь. Соответствующие консультации будут проведены в ближайшее время.
URL записиАллан Левитов
Ого! Украина и Беларусь договорились рассчитываться между собой в гривне:
forbes.ua/…/1398984-ukraina-i-belarus-reshili-i...
Кроме того, страны достигли договоренности рассмотреть вопрос возобновления поставок электроэнергии между двумя странами, а также осуществления транзита украинской электроэнергии через Беларусь. Соответствующие консультации будут проведены в ближайшее время.